В произведении «Господин Гексоген» А.А. Проханова

«Он рассеянно думал, что природа необъяснимых совпадений связана с невидимыми свершениями, осуществляемыми вне человеческого разумения. Оставаясь неразгаданными и непознанными, они лишь временами попадают в поле зрения, словно мелькнувший под фонарем кусочек стены, мимо которой промчался по ночным непроглядным пространствам скоростной поезд.»

            Бессилие, безволие, фатализм – вот тот соус, под которым, нафаршированный приторной начинкой безумия, подан очередной этап Русской истории. Смена эпох, переход от кровавого и хаотичного беспредела девяностых годов, к упорядоченному и скрытному беспределу нулевых, – закономерный этап, поскольку и зло стремится к порядку. Эпоха этого порядка продолжается до сих пор, не только не приближаясь хоть какому-то разрешению, но продолжает набирать обороты, а на дворе у нас февраль 2023 года!

            Почему именно сейчас? В эти военные годы, просматривая государственные СМИ, «Да ведь других и нет…», бросается в глаза поразительное сходство между их «СМИ» содержанием и этим Романом. Мне кажется, что А.А. Проханов в «Господине Гексогене», ещё в 2001 году ответил на многие вопросы, которые задают сейчас «взволнованные граждане». Это главное доказательство гениальности произведения – Александр Андреевич написал портрет эпохи в момент её рождения. И если Н.В. Гоголь*, как утверждает Д.Л. Быков*, придумал Российскую Империю, то А.А. Проханов придумал нашу империю Стабильности, Унылости, Недосказанности, Недоделанности…

            Отзывы и рецензии на это произведение отличаются диаметрально. Авторы работ или не читали само произведение, или читали кусками, или заранее всё для себя решили. По этой причине каждый мой тезис подтверждаю цитатой. Цитировать приятно — описания и язык великолепны.

            Тем, кто не читал Роман я настоятельно не рекомендую читать его на сайте KPRF.ru. По неизвестной мне причине, там вырезаны многие важные моменты, которые процитированы в этом эссе.

***

            Ни главный герой, ни другие действующие лица, ни народ, ни государство не являются в этой истории субъектом — все плывут по течению, как роботы отрабатывают свои программы. Даже заговорщики реализуют план умершего, в самом начале романа, генерала КГБ Авдеева (Суахили) и, как оказывается в итоге, часть глобального заговора спецслужб мира.

            Президент Истукан, не может спокойно умереть и держится на сильнодействующих лекарствах. Истукан, как Ленин в формалине — пленник без возможности и права спокойно и естественно «уйти на волю».

            Немощного, гниющего живьём Истукана, должен заменить Избранник, который даже не догадывается, что ему предстоит «управлять» страной. При всяком появлении Избранник ведёт себя, мягко говоря, странно. Избранник отстранён от реального мира, на все вопросы, отвечает улыбкой, успокаивающими общими фразами. «Есть Избранник», — говорит загововрщик Гречишников: «Мы долго его искали. Просматривали множество других кандидатов. Изучали в них каждую мелочь, до родословной, до группы крови. Нашли, наконец, крохотную маковую соринку и стали взращивать. Росток за ростком, листик за листиком. Переносили с места на место, когда грозила опасность. Пересаживали с грядки на грядку. Пропалывали вокруг него сорняки. Теперь он взращен. Из теплицы будет высажен в открытый грунт. Он сам не догадывается об уготованной ему роли. Он драгоценный плод наших коллективных усилий. Наш сын полка. Выращен в оранжерее нашего тайного движения великим садовником Суахили. Ему отдаст Истукан ключ от кремлевского кабинета и ключик от потаённого, с ядерными кодами, кейса…»

            Дочка президента Истукана тянет власть, зависит от окружения, и вместе с окружением боится и ненавидит Русский народ, который: «больше не народ, а быстро убывающая сумма особей, за популяцией которых мы пристально наблюдаем, регулируя ее численность, исходя из потребности рабочей силы и затрат на ее содержание!»

            Олигархи, чиновники, журналисты, террористы… – продукты тайных обществ, инструмент и расходный материал, витрина, пенка на волне.

            Главный герой Белосельцев Виктор Андреевич, отставной генерал КГБ, — «рыцарь» мёртвой Красной Империи и своих воспоминаний. Не смея себе в этом признаться, Белосельцев фактически готов выполнять любые задания любых спецслужб и тайных обществ. Мечется, тычется носом как в тумане, страдает, не хочет, но снова и снова выполняет то, что от него хотят заговорщики Суахили. Бабочки, приколотые к деревяшкам, убитые и погибшие товарищи и невинные люди, враги, любимые в тех краях женщины присутствуют в большинстве сцен, ассоциаций и воспоминаний главного героя, — дополняют его внутренний мир. .

            Активными действующими лицами Романа являются дети, пророки и/или безумцы: Николай Николаевич – безумный пророк, совершает поступок, за который платит жизнью. Биохимик – хранитель тела Ленина, — «доктор Мёртвых», спасающий «реторту красного смысла», от «Центра стратегического управления историей» – агентов антимира. Подросток Серёга и детишки, выслеживающие чеченских террористов. Все они являются самостоятельными, безусловно, положительными персонажами. Хотя и заговорщики Суахили, в итоге оказываются безумцами похлеще «пророков».

            Всякое появление простых людей, крестьян, горожан беженцев сопровождается историями о погибших предках и родных, историями о геноциде Русских на Кавказе и в Закавказье. Но они боролись, защищали здание Верховного Совета или так, в «Жестокие дни октября. Толпа осадила «Останкино». Генерал Макашов в мегафон побуждает народ к атаке. Грузовик пробивает дверь. Рев, ликованье толпы. Со всех этажей, припечатав толстые губы к стеклу, расплющив горбоносые лица, смотрит нечистая сила.» Это было в прошлом. Во времени Романа люди живут, выживают, чинят машины, сеют, пашут… Эта жизнь существует параллельно — это отделённый от государства и власти мир. Неспособный победить врага народ существует сам по себе, как мир собаки отделён от мира блох или организм больного раком пытается отделиться от опухоли.

            Белосельцев, доживает жизнь отшельником: «Удар, полученный в дни августа, оглушил его на многие годы. Он жил как контуженый, попавший под фугасный взрыв. Конечности оставались целы, внутренние органы продолжали служить, но в психике оказались разорванными тончайшие волокна и нити, связывающие его с бытием. Сторонясь сослуживцев, он жил как отшельник в дупле, в постоянной дремоте.» В дни «Проклятого Августа» генералы КГБ оказались неспособны или не захотели, спасти свою «Красную Империю».

            На похоронах Авдеева, Белосельцев задается вопросами: «Что же делать в оставшиеся дни на земле? — думал Белосельцев, глядя в мертвое лицо Суахили. — Какой совершить поступок, чтобы стать угодным Творцу? Какими деяниями окончить исчезающий век? Как почувствовать, что услышан? Что поступок твой верен, прощение получено, отпущение грехов состоялось?» Но вопросы Белосельцев задаёт ни себе и не Творцу, а мёртвому Суахили, словно ожидает, что тот отправит его в очередное задание, как когда-то отправлял в Африку, Южную Америку, Афганистан…

            В Храме, перед похоронами, впервые появляется юродивый пророк – Николай Николаевич. И если бы не его дальнейшая жертвенная смерть, я бы подумал, что и пророк подсунут Белосельцву, для укрепления веры в Избранника, так своевременно он появляется.

            Перед похоронами Авдеева, в Церкви, Белосельцев услышал рассказ Николая Николаевича про Змея, который пробрался в Москву через метро и окружил Кремль. Про Святых, про Ленина и Сталина, про героев, которые защищают Россию от Змея и Белосельцеву: «хотелось внимать, не разгадывая премудрость блаженного, следовать за ним по пятам по дорогам, по папертям, от погоста к погосту, вслушиваясь в его шелестящие речи. Ночевать в стожках, кормиться у сердобольных людей, стоять у церковных ворот с медной кружкой, слушая бормотание старух, завернувшись в дырявую ветошь. Забыть, откуда он родом, как его звать, какие грехи и проступки совершил на своем веку. Без памяти и без имени брести по бесконечному русскому тракту, где замерзшая грязь в колее и репейник на снежной обочине … Белосельцев испытал блаженство, связанное с потерей воли и успокоением разума, который вдруг умолк, как умолкает переполненный птицами куст перед заходом солнца.»

            Но пошёл Белосельцев не за Николаем Николаевичем, а за Суахили. Завербовали его там же на поминках, под рассказы о том, как заговорщики Суахили сохранили потенциал КГБ, внедрились во власть, в ряды противоборствующих олигархов, держа всё и всех под своим контролем: «Наши люди сохранились в армии, в милиции, во всех спецслужбах. В крупнейших банках и министерствах, в общественных организациях и заведениях культуры мы присутствуем незримо, на вторых ролях. Мы — в церкви, в международных организациях, в Кремле, в Администрации Президента, во всех, даже самых маленьких, политических партиях. За каждым видным политиком, удачливым бизнесменом, ярким журналистом стоит наш человек. Все они думают, что самостоятельны, неповторимы, виртуозны. Разыгрывают головокружительные комбинации, ослепительные политические спектакли, ходят на демонстрации, хоронят царей, устраивают телешоу. Но в каждой их инициативе — в строительстве храма или боевой операции, в назначении на министерский пост или скандальной отставке — тайно присутствуют наша воля, наш умысел. Они могут враждовать между собой, готовить друг на друга компромат, заказывать киллеров, но мы всегда дружны и неразрывны…»

            Генерал Буравков, возглавляет службу безопасности медиа магната и олигарха Астроса, по совместительству являющегося главой еврейской организации «Новая Хазария», ставящей целью заселение России евреями и создания еврейского государства на Русской земле. Генерал Копейко, возглавляет аналогичную службу у олигарха Зарецкого, лучшего друга и соратника дочери немощного Истукана. Оба генерала, внешне безропотно и верно, служат своим противоборствующим хозяевам, являясь при этом друзьями и соратниками по Проекту Суахили. В конце, когда олигархи стали уже не нужны, изощренно над ними издеваются. Генерал Гречишников, возглавляет заговор Суахали вместо покойного генерала Авдеева.

            Генералы убеждают, Белосельцева в том, что спасти страну можно только посадив на трон своего Избранника, которому Истукан сам должен отдать власть.

            Сложно поверить, что Белосельцев — опытный разведчик, знающий приёмы разведки, многие способы обмана, манипулирования, специалист в области языков и культур, знаток ислама и Кавказа, Православного Христианства… поверил в то, что планы группы Суахили так благородны, что всё, что он, Белосельцев делает – делает ради восстановления Родины.

            Православный Белосельцев сомневается, сожалеет, но не только участвует в реализации этих операций, но играет в них ключевую роль. Он даже не вспоминает слова Евангелия, слова Христа: «…ибо не бывает плода доброго на худом дереве и дерево доброе не дает плодов худых».  Уговоры генералов-товарищей его почти всегда успокаивают, они убеждают его в том, что это делается для восстановления великой империи, спасения народа, уничтожения врагов. Манипулятор Белосельцев сам становится объектом манипулирования.

            С другой стороны, его щепетильность, жалость к врагам, невинным жертвам, по меньшей мере странная. В боях и операциях защищая Красную Империю он подставлял не только врагов, но и невинных людей, убивал и участвовал в пытках врагов. Откуда вдруг эти сомнения и душевные метания сейчас? Внутренне он понимает, что его Красную Империю не вернуть, а цели операции по продвижению Избранника так и остались ему непонятны, до самого конца Романа.

            Белосельцев сомневается, но гонит сомнения, и каждый раз соглашается выполнять очередные задания: «Он был бабочкой, распятой на липовом кресте. Его голова была прижата к доске, а крылья в разноцветных узорах были пришпилены отточенной сталью. Его грудь была пробита стальной булавкой, и он чувствовал, как острие соединяет проколотую спину и волокна сухого дерева. Он был еще жив, но к губам его длинным пинцетом прижали вату с эфиром, и он задыхался в веселящих эфирных парах. Огромный внимательный глаз с голубой роговицей, розоватой сеткой сосудов наблюдал за ним, и он чувствовал падающее сверху дыхание, шевелившее волосы у него на груди и в паху …  Да, – тихо ответил Белосельцев, словно за него говорил другой, вселившийся в его неживое тело.»

            После вербовки, «как это водится» было и «посвящение», у памятника Дзержинскому, который «в дни проклятого августа» был перенесен в парк Музеон, где стоит и сейчас среди сомнительных «произведений» больных людей: «Казалось, скульптор, сотворивший памятник, готовил его не для парадной торжественной площади, где он величаво красовался долгие годы, а, предчувствуя его грядущую судьбу, надругательство над ним и глумление, создавал его для нынешних дней, для позорного плена, нескончаемого посрамления среди стороживших его злобных уродцев и карликов.»

            В романе описаны четыре операции: операция «Прокурор» — дискредитация человека похожего на генпрокурора; Операция «Премьер» — дискредитация премьера и война в Дагестане; Операция Камю — арест олигархов и Операция «Гексоген» — взрывы жилых домов в Москве. Все операции направлены на приведение к трону «Избранника», который, как убеждали друзья, восстановит власть патриотов, Родину и жестоко отомстит «врагам, евреям, наркоманам и предателям».

Операция «Прокурор»

            Белосельцев должен заманить в специально подготовленную квартиру прокурора. Где под воздействием транквилизатора тот попадает на камеру с игравшей роль секретарши Белосельцева, Вероникой.

            Уже с этого момента Белосельцев начинает сомневаться и отказываться: «Мне претит быть подсадной уткой» — говорит Белосельцев. Но его быстро убеждает не только Гречишников, который обещает спасение страны от врагов, но и общение с удачно встретившимся Николаем Николаевичем: «Казалось, сероглазый человек стерег его здесь, на перекрестке московских улиц. Стерег день назад в церкви среди душистых яблок.»

            Николай Николаевич везёт его к себе в Печатники на чудной старой машине, раскрашенной как самолет времен Великой Отечественной Войны, увешанной фотографиями И.В.Сталина, героями СССР и Православными Иконами… Белосельцев едет, не задавая никаких вопросов: «Он перестал сопротивляться напору явлений, принимал их как неизбежную данность, где смысл и значение имеет любая частность, пускай до поры до времени непонятная. Как и этот странный пилот, направлявший свой бутафорский истребитель к туманным московским окраинам.»

            По пути они заезжают на рынок, где торгуют азербайджанцы «обглодав до костей Россию, нарыдавшись всласть над жертвами «русских оккупантов» в Баку, пылкое племя Кавказа не отпускает Россию. Передравшись с армянами за Карабах, растерзав русские погранзаставы и гарнизоны, передав бакинскую нефть американским компаниям, торговцы Гянджи и Шуши вторглись в Москву сплоченной миллионной ордой. Захватили рынки, оттеснили с прилавков старушек с их грибами и клюквой». Там, в Печатниках Белосельцев узнает судьбу беспризорных детишек, которых чеченец Ахмет продает по вечерам азербайджанцам в гостиницу, что покрывают полицейские. Знакомится с помощником Николая Николаевича, молодым парнем Серёгой, собиравшимся в армию и просившимся в чечню, что бы мстить чеченцам. В том числе и Ахмету: «гонять, как зайца, пока его уши вонючие на подметки себе не пущу… За ребятишек отомщу…»

            А на обратном пути Белосельцев заезжает на Баррикадную, к зданию Верховного Совета, где гибли защитники ГКЧП. Там он вдруг, опять случайно встречает Гречишникова, которому рассказывает про «странного пророка».

            Слишком всё удачно сложилось для убеждения Белосельцева в праведности дела. Белосельцев идеально сработал в операции «Прокурор» и Избранника посадили в кресло Руководителя ФСБ.

Операция «Премьер»

            Тут предстояло подставить премьер-министра, продемонстрировав его некомпетентность в вопросах исламизма. Первой жертвой пал похищенный чеченцами генерал.

            И ставки растут! Белосельцев опять сомневается, опять пытается возражать, понимает, что «Смерть генерала была лишь малым эпизодом, за которым следовали другие, еще более жестокие, вовлекавшие в себя множество неугодных людей, порождая лавину крушения. Под руинами собственных репутаций гибли сильные мира сего, и в развалинах, среди провалов и оползней, открывался узкий прогал, по которому, хрупкий и стройный, почти не касаясь земли, шёл Избранник.»

            И понимает правильно, ещё даже не зная, про то, что с его незаменимой помощью будет развязана война в Дагестане, погибнет множество невинных людей, а также людей, которые ему поверили «Его страстная безоглядная вера в Проект Суахили, поражавший глубиной проработки, направленный против злейших врагов его Родины, страстная вера одинокого измученного человека, нашедшего братьев по оружию, начала постепенно мутнеть.»

            Да, Блосельцев решил проводить своё расследование деятельности Проекта Суахили. Но не предпринимая для расследования никаких реальных шагов он действовал в интересах Суахили только созерцая преступления.

            И тут опять (после фееричного появления на приёме в доме офицеров отрезанной головы генерала) появляется Николай Николаевич, но уже сам Белосельцев убегая от «наружки» поехал в Печатники, в гаражи, где Николай Николаевич и Серёга чинили свои машины.

            И опять беженка из Чечни, Вера Фёдоровна, которую приютил Николай Николаевич, словно поддерживая веру Белосельцева в Суахили, рассказывает «свою повесть временных лет». Как чеченцы убивали, в её родном Грозном, Русских и всех её родных, и как она бросив всё убегала пешком из чечни. «Добралась до Москвы, пришла в контору, которая беженцами заправляет, чтоб дали мне какую-никакую работу, какое-никакое жилье. Вхожу в комнату, а там чеченец сидит, на меня усмехается…»

            И опять проповеди Николая Николаевича, и опять «Белосельцев знал, что перед ним восседает провидец, он был готов внимать его учению … слушая провидца, он начинал понимать, что жизнь не бессмысленна, имеет свое объяснение, и смысл её не связан со злом, возможно одоление зла, принесение жертвы и через эту благую жертву – воскрешение любимых и близких.»  И история Николая Николаевича, и автомобиль Москвич, переделанный в самолет, и Серега, рассказывающий про планы Николая Николаевича «…Змея убить, чтобы Избранник проснулся и в Кремль прошел. Хочет ему путь прорубить, разомкнуть замок. Сам себя считает Предтечей, которому суждено принести жертву, взорвать Змея и открыть дорогу Избраннику». Укрепляет веру Белосельцева в сть дела Суахили.

         И Белосельцев едет, работает на войну в Дагестане. Нет смысла пересказывать боевые действия, убийства, апофеоз смерти, созерцая который Белосельцев страдает, поскольку «согласно его замыслу, люди убивают друг друга, чтобы в кремлевский имперский зал, с троном и горностаевым пологом, легкой счастливой походкой вошел Избранник.» И избранник вошёл – стал премьер-министром.

Операция «Камю»

            Пожалуй, операция Камю единственная, в которой Белосельцев не только не сожалел и не колебался, но получал удовольствие от процесса. Уничтожение олигархов и большей части ненавистных им, как и большинством народа, чиновников – либералов. «Избранник, которому мы припишем славу их устранения, будет воспринят как избавитель.» — говорит Гречишников Белосельцеву.

            Даже третье появление Избранника, когда Гречишников получал его Избранника одобрение на арест олигархов, не обрушило окончательно веру Белосельцева. На все вопросы Гречишникова, касательно устранения олигархов, Избранник отвечает предложениями, типа: «Вода прекрасная, — тихо сказал Избранник, оглядываясь на бассейн, в котором еще сохранялось слабое колыхание не успевших успокоиться вод.» или «Я был вчера в Барвихе, беседовал с Президентом. Странно, там, в Барвихе, уже осень, деревья начинают желтеть. Мы сидели с Президентом под высокой липой, и к нему на плечо упал желтый лист.»

            Не получив ни одного точного ответа на свои вопросы и предложения Гречишников отрапортовал Избраннику: «Благодарю за поддержку… мы будем вас информировать». Задавать какие-то вопросы Избраннику Белосельцев не стал, понятно, что это было бесполезно. И именно эта сцена вспоминается каждый раз последнее время, когда я вижу выступления нашего «избранника» по телевидению…

         Белосельцев потеряно бродит по городу, словно пытается найти хоть кого-то кому он служит, кому он должен доложить об увиденном, подготовить и передать аналитический отчёт… Не имея никого в этом мире и никому не доверяя, он обращается к миру мистическому.

            Но «красные мощи» В.И. Ленина, находящиеся на профилактике, в помещении под мавзолеем вызывают у Белосельцева только жалость и отторжение: «Телу, пропитанному ядовитыми соками, было невмоготу оставаться среди иного бытия, иного века. Оно просилось на волю, хотело, чтоб его отпустили».

            Именно в мавзолее Ленина, глядя на обрабатываемого химикатами Вождя, «Белосельцев понимал, что необратимо завершилась огромная эпоха, отделившаяся от остальной истории, как протуберанец солнца. И в этой завершенной эпохе кончился он сам, Белосельцев, в самых сильных, лучших своих проявлениях. И его любовь, и служение, и высший смысл бытия сгорели в этом таинственном протуберанце, излетевшем из потаенных глубин Мироздания, воплощенном в человеке, чья мертвая отвратительная плоть повисла над эмалированной ванной, продавливая скрученные нечистые полотенца.» И безумный «Доктор Мёртвых», биохимик, создающий средство бессмертия и хранящий «реторту красного смысла» не вызывает у Белосельцева ни капли доверия.

         Но и умирающий Православный иеромонах Троице-Сергиевой лавры, к которому приехал Белосельцев, не дает ему ни благословения, ни утешения, а говорит только «в огорчение». Монах «похожий на старую птицу, лежал в ладье, и она отплывала, покидала Россию, чтобы больше никогда не вернуться. А он, Белосельцев, оставался на осиротелом берегу, откуда, как осенние птицы, улетали святые и ангелы.» И Белосельцев возвращается в Москву на электричке, которая «была пуста, без единого пассажира. Видно, те, кто добирался вместе с ним к Преподобному, были взяты Сергием в далекое странствие. Он же, отринутый, одинокий, как перст, возвращался в Москву.»

            Прорицатель на празднике открытия моста Президент, загадками, но точно предсказывающий будущее олигархам и чиновникам, за несколько часов их до ареста, вызывает у Белосельцева только фантазии о собственной смерти.

            Мистическое и потустороннее отторгает Рыцаря Красной Империи, заставляет жить дальше в этом мире, который становится всё более безумным. Господь, словно тычет носом отставного генерала в результаты своей борьбы.

            Когда олигархи стали не нужны и заговорщики Суахили стали реальными хозяевами активов, и олигархи переместились в тюремные больницы, пришло окончательное осознание Белосельцевым того факта, что никто и не собирался возрождать «Красную Империю», — полный крах иллюзий. Реальные планы Суахили, заключались только в том, чтобы взять под контроль страну и коммуникации и настроить трубопроводы нефти и газа.

            Из всех пророков, предсказателей или святых только один — Николай Николаевич не отвернулся от него. Есть такая восточная сказка, в которой победивший дракона богатырь, видя золото поверженного дракона, сам становился драконом, от чего дракон считался непобедимым.

            Гречишников предлагает Белосельцеву доли в банках и госкомпаниях и отправляет в отпуск, отдохнуть. И скорее всего, Белосельцев взял бы эти доли, и уехал бы в свой Псков, да он в итоге и уехал, но в момент разговора на Красную Площадь выкатил «самолет Гастелло» – Николая Николаевича и взорвался. Николай Николаевич, как и планировал, ударил в голову змея своим горящим самолетом, погибая при этом. Не оставил друга, — не змея ли в душе Белосельцева убил Пророк… 

Операция «Гексоген»

             Участие Белосельцева было подстроено, причем явно подстроено. Белосельцев узнает про планы взорвать Москву, которые вынашивают чеченцы, а фактически заговорщики Суахили. И когда Белосельцев узнает про эту операцию, он, очень удачно, встречает ещё одного товарища по прошлой борьбе — Кадачкина. Кадачкин намёками рассказывает уже про Русский заговор. Заговор, который имеет целью спасения Русского народа и противостоит заговору Суахили, который ставит целью уничтожение особенного Русского пути и встраивание России в мировой порядок.

            Но Белосельцев или уже не верит, или не считает защиту Русского народа достойной целью, по сравнению со спасением его Красной Империи. Он не говорит Кадачкину о планах взрыва Москвы, как и не пытается обнародовать что-то через СМИ…

            Не найдя нигде поддержки, он, Белосельцев вербует… детей! Подростка Серёгу и детишек. Именно они должны были следить за Ахметом, который, продал взрывчатку Николаю Николаевичу и, как подозревал Белосельцев, хранил взрывчатку для взрыва домов.

            Все заканчивается так закономерно — Серёга, без соответствующего опыта и знаний остается лежать в Московском дворике с перерезанным горлом, что стало с остальными детьми не уточняется.

         Сам Белосельцев приходит в себя на крыше соседнего, рядом со взрываемым, дома и Гречишников оставляет его, привязанного к железке на крыше, смотреть на взрыв. Вот тут и проявляется безумие заговорщиков Суахили – это не просто операция по уничтожению независимой России и Русской идеи. Глобальная цель заговора объединить всех людей, всё человечество для решения важнейших задач, «промысла Бога» – воскрешения всех людей, достижения бессмертия для всех и заселение вселенной! Для чего все люди на земле должны объединиться и вместе работать над решением этой задачи!

         В годы написания Романа это казалось утопией, но сейчас, когда власти силой навязывают цифровизацию, электронную слежку и сбор ДНК граждан страны, такие планы не выглядят утопией. И что может быть страшнее!

         Можно насильственно умертвить, а тут насильственно воскресить! Этот будущий мир – мир абсолютного рабства, где все воскрешённые пашут на эту чудовищную идею! Пашут вечно, каждый на своём месте на которое он избран. Где все люди Избранники, которых избрали злодеи для того, чтобы выполнять эти функции. Это ад, похожий ад уже придумали многие писатели 20го века, но идею воскресить всех и заставить пахать — только А.А.Проханов!

         Я даже не говорю тут о том, что в таком мире можно казнить нежелающего работать на их общее благо, а потом опять воскресить. Вечная жизнь, вечная работа, вечное рабство, без права умереть. Как Ленин в мавзолее, Истукан или полу-робот Избранник.

            Но вот, взрывы осуществлены, войска зачищают чечню, Избранника сажают в кресло президента. А Белосельцев, подлечившись в ведомственном госпитале и, как ни в чем не бывало… едет во Псков! Целая глава описывает его трогательные мысли, красоту природы и его воздыхания и восторги Русским народом, песнями, глубинами народной мудрости… Там он сострадает народным страданиям, влюбляется и живет с молоденькой Аней… Но, Рыцарь Красной империи даже не вспоминает, например о беспризорных детях из Печатников, которые из-за него остались, если конечно их оставили, один на один с чеченцем Ахметкой и азербайджанцами, о беженке из чечни Вере Николаевне которую приютили и подкармливали Николай Николаевич и Серёга в своем гараже. Это его прошлое уходит в туман, как завершённая история, как отработанный человеческий материал его прошлых разведывательных операций. Люди, которые были с ним рядом становятся для него духами.

              И ничего нет удивительного, что в один прекрасный день Герчишников, Копейко и Буравков как ни в чем не бывало, появляются за спиной Белосельцева и он, без лишних вопросов, улетает с ними в Москву решать важные задачи по обустройству государства на благо Суахили, даже не простившись со своей Аней… 

           По пути они пили коньяк и обсуждали передачу власти от Истукана Избраннику. На пересадке из самолёта в самолет, в Москве, появился Кадачкин, который отвел Белосельцева в сторону и затем увез с аэродрома. Как обычно Белосельцев не задает никаких вопросов, а просто выполняет указания, теперь уже Кадачкина. Самолет с генералами Суахали взорвался при взлёте — один заговор победил другой и в этом круговороте, как осенний листик, который «бурей сорвало», носит Белосельцева.

            А Избранник летел в другом, президентском самолёте, с надписью «РОССИЯ» и «рассеянно подумал, что страна, которую он получил во владение, не ждала его, не знала о нем. Он овладел ею без боя, без жестокой схватки с противниками, без мучительных, годами длящихся ожиданий. И теперь ему предстояло властвовать, продолжая череду предшественников – князей, царей и вождей, – многие из которых были убиты, другие убивали и мучили, строили дворцы и соборы, воевали в степях и пустынях, возводили города, выигрывали и уступали в сраженьях. Труд, который ему предстоял, казался непосильно-огромным, и он погружался в оцепенение, в созерцание проплывавшей туманной земли.» Избранник попросился в кабину: «Виновато улыбаясь, произнес: – Вы позволите мне ненадолго остаться в кабине одному? Ничего не буду трогать. Самолет на автопилоте. Просто хочется оказаться одному в этой великолепной кабине.»

            Книга была написана в 2001 году, сейчас февраль 2023 года, глядя на Избранника, кажется, что страна, так и летит в этом самолёте с надписью «Россия» на борту. На автопилоте, не реагируя ни на оставшееся количество топлива, ни на направление полёта, погодные условия, наличие живых пилотов. Истошный вой автоматики, предупреждающий об опасности никого не пугает — его никто не слышит или не понимает его значения. В кабине, «в оцепенении, в созерцании проплывающей туманной земли» так и сидит Избранник.

            А Белосельцев, на крещение, вошёл в крещенскую реку и поплыл, так привычно — по течению.  

П.С.

             Что же, тут бы и закончить, но придётся вернуться к Н.В. Гоголю: «Чему смеетесь? Над собою смеетесь!», хотя, тут впору плакать. Кто не Белосельцев – бросьте в меня камень! Вся страна, как под гипнозом всё давит и давит в себе сомнения и верит, верит, верит, надеется….  Представьте себя в кабинете начальника, он смотрит суровыми глазами и хочет узнать, почему его бабки уплыли из-за вас, а вы ему говорите: «Прости Босс, меня просто кинули» или «Меня, все эти годы водили за нос»… С Белосельцевыми это работает…


* — на момент написания (или позже) признан лицом, выполняющим функции иностранного агента

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *